Содержание
Хатынь – бывшая деревня Логойского района Минской области Белоруссии, сожженная гитлеровцами вместе со всеми жителями в марте 1943 года. За годы немецкой оккупации немцы сожгли 600 белорусских деревень. Хатынь стала символом страданий и мучений белорусского народа в Великой Отечественной войне. На месте уничтоженной деревни создан мемориальный комплекс.
Хатынь – мрачный символ всех сожженных деревень
Хатынь – маленькая деревенька, расположенная в 5 километрах от трассы Минск-Витебск, навсегда осталась скорбной страницей Великой Отечественной войны.
Капитан Ганс Вёльке
Утром 22 марта 1943 года по булыжному тракту в сторону Минска направлялся небольшой кортеж. Два грузовика, набитые солдатами 118 охранного полицейского батальона, сопровождали легковой автомобиль командира, Ханса Вёльке, отбывающего в отпуск в Германию.
В 13 км от тракта конвой попал в партизанскую засаду: капитан Вёльке и четверо сопровождающих были застрелены, что и решило участь находящейся рядом деревеньки Хатынь.
Погибший немецкий капитан был не простым офицером. Ганс Отто Вёльке, знаменитый в Германии спортсмен, завоевал первую в стране золотую медаль в толкании ядра на Олимпиаде, проходившей в 1936 году в Германии.
Восхищенный фюрер пригласил победителя в свою ложу на стадионе: ведь здоровяк Вёльке, истинный ариец, подтвердил национальную теорию «превосходства арийской расы», установив новый мировой рекорд в легкой атлетике. По личному распоряжению фюрера чемпиону присвоили внеочередное звание.
Когда известие о гибели любимца Гитлера дошло до высшего командования вермахта, судьба Хатыни была решена: жители деревни должны были понести «коллективную ответственность» за смерть капитана. Приказ о зверском уничтожении деревни отдал командир батальона Эрих Кёрнер.
Уничтожение деревни
Вечером 22 марта 1943 года в Хатынь вошел 118 батальон охранной полиции и окружил ее. Прибывшие расстреляли 26 человек, заготавливающих лес у того места, где кортеж попал в засаду. Всех жителей деревни полицейские согнали на подворье колхозного зернового тока, заперли в сарай и подожгли соломенную крышу.
Обезумевших людей, пытавшихся выбежать из пылающего гумна, расстреливали из пулеметов стоящие в оцеплении полицейские и эсэсовцы. Гитлеровцы убили в Хатыни 149 человек, из них – 75 детей.
Выжившие после трагедии
Ни один взрослый не мог остаться незамеченным, только трое детей: Володя и Соня Яскевич и Саша Желобкович – скрылись от гитлеровцев. Чудом выжил, спрятавшись под телом убитой матери, Витя Желобкович. Раненого в ногу Антона Барановского эсэсовцы приняли за мертвого. Обгоревших раненых детей после ухода карателей подобрали и выходили жители соседней деревни.
Из горящего сарая спаслись две девушки – Мария Федорович и Юлия Климович. Они доползли до леса, где их подобрали жители деревни Хворостени. Позднее и эту деревню оккупанты сожгли, и обе девушки погибли вместе с деревенскими жителями.
Из взрослых жителей Хатыни выжил 56-летний кузнец Иосиф Каминский. Обгоревший и раненый, он пришел в сознание ночью, когда каратели ушли из деревни. Отца ждал тяжкий удар: под трупами односельчан он нашел своего 15-летнего сына Адама. Смертельно раненый в живот, мальчик умер на руках у отца.
Этот страшный момент смертельной боли запечатлен в единственной скульптуре мемориального комплекса «Хатынь» – «Непокоренный человек». Теперь они навсегда вместе – отец и сын. Как реквием Хатыни – строки поэта А. Дементьева:
Старик с ребенком через страх
Идет навстречу.
Босой.
На бронзовых ногах
Увековечен.
Который год, который год
Уйти из дня того не может…
Кто сжег село
Хатынь сожгла специальная зондеркоманда – 118-й полицейский батальон, куда набирали рецидивистов, осужденных за тяжкие уголовные преступления: одна украинская и две русских роты, набранные из числа полицаев, военнопленных и украинских националистов.
Командовал батальоном бывший польский майор Константин Смовский, исполнил приказ военнопленный советский офицер, перешедший на службу к гитлеровцам, – бывший старший лейтенант Красной Армии 27-летний Григорий Васюра, начальник штаба этого батальона.
Многие каратели пережили войну. Одних советские спецслужбы выявили в первые послевоенные годы, другие десятилетиями скрывались под личиной ветеранов.
Григорий Васюра, скрыв факт службы в полиции, стал директором украинского совхоза «Великодымерский». Награжденный медалью «Ветеран труда», стал почетным курсантом Киевского военного училища связи, не раз выступал перед молодежью как фронтовик-связист.
В 1985 году Васюра потребовал себе орден Отечественной войны. Поиски в архивах обнаружили страшную тайну в биографии убийцы, лично убившего 350 белорусов, и в ноябре 1986 года его арестовали. Показания 26 свидетелей, обвинявших преступника, Васюра отрицал. 26 декабря 1986 года трибунал Белоруссии признал Григория Никитовича Васюру виновным и приговорил к расстрелу как пособника немецко-фашистских захватчиков.
Скорбная память о зверствах фашистов на белорусской земле
В 60-е годы XX века Первым секретарем ЦК КПБ стал Петр Машеров, партизан, герой Великой Отечественной войны. Память о войне не покидала этого человека, и он предложил создать мемориал, посвященный страданиям мирного населения, угодившего в жернова чудовищной войны.
Проект и его авторы
Памятник решили поставить в доступном для посещения месте, выбор остановился на Хатыни. Мемориальный ансамбль возведен в 5 км от трассы Минск-Витебск – памятник всем сожженным деревням Белоруссии. Создатели мемориала – молодые архитекторы: Юрий Градов, Леонид Левин и Валентин Занкович.
Предложение молодых авторов отличалось оригинальностью и нестандартностью: памятником сожженной деревни стала сама сожженная деревня.
В центре комплекса – шестиметровая бронзовая скульптура «Непокоренный человек», собирательная фигура белорусского крестьянина, который восстал живым из огня, вынес оттуда тело мертвого сына и несет свою скорбь через годы.
Темный неподвижный силуэт, словно почерневший от горя, освещен солнечными лучами, на фоне пронзительно синего неба выглядит контрастно.
Критика памятника
Как? Кто? Почему Москва не знала? Это что за работа? Это же издевательство над искусством! Что скажут потомки, когда увидят такого старика? Оборванного, несчастного… Неужели нельзя было поставить фигуру солдата, спасшего детей? Кто разрешил все это? Здесь и близко нет НАШЕГО искусства! Работу нельзя выдвигать на премию, тем более Ленинскую. Памятник нужно сносить. Под бульдозер!
Эта безапелляционная критика принадлежит Екатерине Алексеевне Фурцевой, министру культуры СССР. В начале 1970 года она впервые увидела созданный под Логойском комплекс, выдвинутый на соискание Ленинской премии.
Увидела в Москве на фотографии и выдала разгромную оценку. Не беда, что никаких «солдат, спасших детей» в Хатыни не было, а «оборванный, несчастный старик» не мог выглядеть иначе: ведь он только что вышел из горящего сарая.
Но у памятника нашелся влиятельный покровитель – Петр Машеров, первый секретарь ЦК КПБ. Официальное открытие комплекса состоялось 5 июля 1969 года, в день празднования 25 годовщины освобождения Белоруссии.
Памятник до такой степени поразил всех, что авторов выдвинули на Ленинскую премию – самую престижную награду Советского Союза. Награждению мешала реакция Фурцевой, соперничество с ереванскими архитекторами – главными конкурентами за премию. Тайное голосование принесло авторам «Хатыни» полный триумф: из 38 членов комитета по присуждению Ленинской премии «за» выступили 36 человек.
Мемориальный ансамбль «Хатынь»
К мемориальному памятнику Хатыни ведет 5-километровая асфальтированная дорога, проложенная через густой лес. Каждый километр пути к скорбному месту отмечен глыбой мрамора. На повороте – каменная стела, серая, словно пепел от сожженной деревни. На огромной территории в 50 га с композицией траурных сооружений – тишина, прерываемая скорбными ударами 26 колоколов.
Авторы восстановили планировку Хатыни, расположение трех деревенских улиц, 26 уничтоженных домов и 4 колодцев.
Рядом с бронзовой скульптурой «Непокоренного» – сомкнутые гранитные плиты, место сожжения хатынцев, напоминающее упавшую крышу сарая. На братской могиле – беломраморный венец памяти с символическим обращением погибших беречь мир и покой на земле.
Вдоль деревенских улиц, вымощенных серыми плитами, – тропинки к 26 сожженным домам, обозначенным первым венцом сруба. Перед каждым из 26 строений – открытая калитка приглашает войти в дом, которого нет. Это символ гостеприимства жителей деревни: у добрых людей двери не закрывались на замок.
Вертикальные обелиски, внутри которых таблички с именами тех, кто жил в доме, возвышаются, как трубы обуглившихся печей. Их венчают колокола, одновременно звенящие каждые 30 секунд. Колокольный звон разливается далеко над молчаливыми зелеными холмами, хранящими пепел Хатыни.
Место четырех колодцев обозначено плитами с углублением, где собирается дождевая вода.
Здесь создано единственное в мире кладбище деревень – увековечено все, что осталось от сожженных деревень: их название и урна с прахом, привезенная с места трагедии. На кладбище символически похоронили 185 белорусских деревень, разделивших судьбу Хатыни.
Могила каждой деревни – пепелище, в центре которого пьедестал в виде языка пламени, символ того, что деревню сожгли. В траурной урне – земля деревни, пережившей трагедию Хатыни и не возрожденной: детей, женщин и стариков сожгли, а мужчины погибли на фронте, возвращаться на пепелище было некому.
Рядом с «кладбищем деревень» – мемориал «Вечный огонь». На траурном постаменте – 4 углубления, но только в трех из них растут березки, символ жизни, в память о каждом четвертом погибшем горит Вечный огонь.
433 белорусские деревни, возрожденные после войны, увековечены, как символические «деревья жизни». На их ветвях в алфавитном порядке перечислены названия 433 деревень, уничтоженных фашистами вместе с жителями, но восстановленными после войны.
Сведения о 260 лагерях смерти, созданных немцами на территории Белоруссии за 3 года оккупации, хранит «Стена памяти» – мемориал из гранитных плит, напоминающий стену лагерного барака. В стене устроено 66 ниш, в каждой – название гетто и лагерей смерти, а еще – бесстрастные цифры погибших.
Пламя Вечного огня вырывается через решетку лагерного барака. На граните – жуткая цифра – 2 230 000 погибших, каждый четвертый житель Белоруссии.
Посреди серых плит – строгая клумба с цветами, без единой травинки на земле – словно кровь, пролитая жителями Хатыни.
Некоторые идеи авторы памятника так и не претворили в жизнь. Колокола Хатыни должны были раскачиваться от ветра, но его силы не хватило, и к ним подвели электричество. При входе в комплекс должна была стоять чаша-курильница, которая зажигалась бы раз в год – 22 марта.
Памяти павших будьте достойны
Мемориальный ансамбль «Хатынь» стал не просто памятником гибели одной деревни и трагедии сотен других погибших деревень, но и высшим достижением белорусской послевоенной архитектуры – единственным в республике удостоенным главной премии СССР.
«Пусть этот скромный мемориал приумножит решимость тех, кто приходит сюда, построить живой памятник погибшим – мир без войны для их детей и внуков» – записал в хатынской Книге почетных гостей президент США Ричард Никсон.
Строки Роберта Рождественского призывают:
Люди,
покуда сердца стучатся,
помните!
Какою ценой
завоевано счастье,
пожалуйста,
помните!
Памяти павших будьте достойны!
Видео: экскурсия по комплексу
(44 оценок, среднее: 4,84 из 5)
Загрузка...
